Федор Петров. Оренбургское казачество — трагедия и гибель
Оренбургское казачество
К середине XIX века в Зауральской степи сформировалась принципиально новая для этой земли геокультура оренбургского казачества. В долинах степных рек расположились казачьи станицы и поселки, между ними – многочисленные хутора. В степи, где на протяжении трех тысячелетий практиковалось только кочевое скотоводство, начинает интенсивно развиваться земледелие.
Оренбургское казачество имело достаточно сложный этноконфессиональный состав, отражающий результаты двухвековой миграции населения на Южный Урал из различных регионов России. Так, по данным 1882 года из более чем трехсот тысяч лиц казачьего сословия русских было около 77 %, украинцев 9 %, татар 8 %, мордвы 2 %, калмыков 0,5 %, а также марийцы, чуваши, киргизы, башкиры и поляки. В конфессиональном плане преобладали православные, более восемнадцати тысяч человек в конце XIX в. относили себя к староверам; среди казаков были мусульмане (в поселке Варна функционировали три мечети) и, неофициально, буддисты. Национальных или религиозных распрей в оренбургском казачестве не было, хотя достаточно четкая самоидентификация и некоторая социокультурная замкнутость была характерна для ряда этноконфессиональных групп.
Наряду с земледелием и придомным скотоводством большую роль в хозяйстве играли некоторые промыслы, особенно вязание пуховых платков, хорошо раскупавшихся по всей России. Оренбург, Орск, Троицк и Челябинск являлись крупными торговыми центрами, куда ежегодно приходили сотни караванов из Средней Азии. В сельской местности устраивались регулярные ярмарки – так, широкой известностью пользовалась ярмарка в станице Наследницкой.
Во всех станицах и поселках, в которых были построены церкви, праздновались престольные праздники, которые устанавливались в честь святого покровителя. Они проходили в день открытия церкви или поднятия на ней колоколов. Так, в Кизильской станице престольным праздником был Михайлов день – в честь покровителя воинов святого Михаила-Архистратига. Общевойсковой праздник Оренбургского казачьего войска был установлен в день Св. Великомученика Георгия Победоносца 23 апреля и праздновался во всех станицах.
Святыней православных оренбургских казаков была чудотворная икона Табынской Божьей матери. День явления ее святого лика отмечался в девятую пятницу после Пасхи: во второй половине июня или в первой декаде июля, в зависимости от даты Пасхи. По преданию икону нашел «неверный башкир» на камне над родником. Он расколол ее саблей пополам и бросил в источник. Но произошло чудо: половинки иконы в воде сошлись и срослись. Когда же башкир вытащил икону из воды, у Богоматери из оживших глаз потекли слезы, из трещины в дереве, как из раны, закапала кровь. Потрясенный башкир испугался и ослеп. Когда же он поведал людям о чуде и отнес икону в церковь – зрение к нему вернулось.
Ежегодно икону Табынской Богоматери провозили по всем станицам Оренбургского войска. Последний крестный ход в ее честь состоялся осенью 1919 г. в станице Нежинской под Оренбургом. В дальнейшем икона была вывезена в Китай атаманом А.И. Дутовым, но сам атаман вскорости был убит, а икона пропала во время «культурной революции».
Так же и вся культура оренбургского казачества оказалась почти полностью уничтожена в ходе гражданской войны и первых послевоенных десятилетий. Современное население Зауральской степи, в значительной мере являющееся потомками оренбургских казаков, практически не помнит и не хранит казачьих традиций. Железом и голодом оренбургское казачество как социокультурное явление оказалось фактически уничтожено.
Мы будем говорить о трагедии и гибели оренбургского казачества в контексте истории гражданской войны на территории Кизильского, Наследницкого и Варшавского станичных юртов второго военного округа, – сейчас это территория Кизильского, Брединского и Карталинского районов Челябинской области. При этом мы будем опираться на результаты исследований А.П. Абрамовского, А.В. Апрелкова, А.В. Ганина, И.В. Купцова, С.И. Панькина, Л.А. Попова, А.А. Рыбалко и Н.С. Шибанова.
В апреле 1918 года через зауральские станицы проходит Тургайский поход атамана А.И. Дутова. Опытный боевой офицер Дутов был талантливым тактиком и человеком беззаветной личной храбрости. В свое время он добровольцем ушел из Академии Генерального штаба на русско-японскую войну; потом, также добровольцем, вопреки сопротивлению войскового начальства – на Первую мировую; возглавил стрелковый дивизион, потом – полк. Прекрасно показал себя в тяжелейших боях Брусиловского прорыва, под шквальным огнем неприятеля переправился со своими казаками через реку Прут, захватил плацдарм и удерживал его двое суток до подхода основных сил. За это время он потерял 50 % личного состава и 60 % офицеров, был ранен сам – но плацдарм не сдал.
После октябрьского переворота Дутов несколько месяцев отбивал попытки красных захватить Оренбург силами небольших добровольческих отрядов, а Оренбургское казачье войско, насчитывавшее в своем составе до полумиллиона человек, наблюдало – чем все это закончится. В итоге 16 января 1918 года защитники Оренбурга проиграли бой у станции Каргалы и эшелоны красных войск двинулись в город. Все, что успел сделать атаман до их прихода – распустить добровольческие отряды, отправить по станицам казаков, участвовавших в обороне, – а сам, в сопровождении шести офицеров, ускакал в степь.
Новым центром обороны стал Верхнеуральск, столица второго округа Оренбургского казачьего войска. Из партизанских отрядов Дутов собирает здесь новую армию, в начале марта разворачивает контрнаступление – но большевики поднимают восстание в городе, и казаки снова вынуждены отходить – на станицу Краснинскую к северо-востоку от Верхнеуральска. Месяц держится Краснинская, дважды делаются попытки отбить у большевиков город – но каждый раз казаки отступают с потерями. Краснинская оказывается блокирована, тают силы, – и атаман решился на прорыв.
В состав сводного казачьего отряда, с которым Дутов выступил в Тургайский поход, входило несколько сот бойцов и обоз с беженцами. Преодолев более 100 км отряд проследовал через территорию нынешнего Кизильского района, вероятно, мимо поселка Измайловка либо поселка Черкасы и южнее, у поселка Бриент, был настигнут красноармейскими частями. Дутов лично возглавил конную группу в составе 120 казаков и навязал красным встречный бой, под прикрытием которого пехота и обоз сумели оторваться от преследования. Также Дутов принудил жителей Бриента выгнать в степь своих лошадей, чтобы ими не воспользовались красные кавалеристы.
Преодолев более 700 км пути отряд прибыл в город Тургай, Дутов вступил в должность главноуполномоченного Тургайской области и подготовил город к обороне. В конце июня 1918 г. атаман получил донесение о восстании казаков Оренбурского войска, выступил из Тургая и в июле вновь занял Оренбург.
В 1919 году бои на территории южных районов Челябинской области ведет 11-й яицкий армейский корпус белых. Он был сформирован в феврале-мае 1919 г. в Троицке, преимущественно из пленных красноармейцев, и предназначался для связи между армиями адмирала А.В. Колчака и генерала А.И. Деникина. Командиром корпуса был генерал-майор Николай Александрович Галкин, начальником штаба – полковник Маслов. В начале мая 1919 г. корпус, не завершив формирование, выступил на фронт походным порядком через Авзяно-Петровский и Преображенский заводы в район реки Большой Ик, к северо-востоку от Оренбурга. К моменту прибытия на фронт он состоял из 21-й яицкой стрелковой дивизии, двух егерских батальонов и двух артиллерийских дивизионов, и являлся корпусом лишь по названию.
20 июля 1919 г. корпус перешел в наступление, разбил четыре полка красных, прорвал фронт и продвинулся на 40 верст в направлении Стерлитамака. Однако 11 августа 1919 г. красные войска предприняли контрнаступление, корпус вынужден был с боями отходить к станице Кизильской, затем к Великопетровской, далее с боями отступал через Бреды на Орск, Актюбинск, Иргиз, Тургай, Атбасар. Во время отступления на станции Бреды было сожжено несколько десятков вагонов с армейским имуществом, которое могло достаться красным частям.
После окончания гражданской войны бывший командир 11-го яицкого корпуса генерал-майор Н.А. Галкин продолжал участие в деятельности партизанских и диверсионных отрядов, боровшихся с советским правительством. В 1928 году он попал в плен и был расстрелян.
Против 11-го яицкого корпуса на территории южных районов Челябинской области действовала 24-я Симбирская Железная дивизия красных под командованием В.И. Павловского. Эта часть просуществовала далее до начала Великой Отечественной войны, в 1941 году попала в Белоруссии в окружение, при прорыве утратила Боевое Знамя, в связи с чем была расформирована.
С августа 1919 г. до августа 1920 г. земли Кизильского, Наследницкого и Варшавского станичных юртов находились под полным контролем советской власти. Здесь активно действовали продотряды, изымавшая у казачьего населения практически все запасы зерна и муки; проводились насильственные мобилизации казаков в состав красной армии. Ограничение свободной торговли в марте 1920 г. привело к развитию теневого рынка и массовым преследованиям «за спекуляцию».
Летом 1920 г. казаки, сознавая угрозу приближающегося голода, перешли к вооруженному сопротивлению. К осени того же года из разрозненных повстанческих отрядов сформировалась «Первая народная армия» Е.С. Макарова. Первоначальную основу армии составили дезертиры, скрывавшиеся близ поселка Неплюевского. Армия действовала в районах, примыкающих к Джабык-Карагайскому бору. Работой штаба руководил есаул Старжевский, казак Шестаков возглавлял агитационный отдел, располагавший полиграфическим оборудованием.
Повстанцы выступали под лозунгом свержения власти большевиков и нового созыва Учредительного собрания. Основной ударной силой повстанцев были мобильные группы по 100-150 кавалеристов, общая численность армии колебалась от 700 до 1500 человек, среди них преобладали казаки, но были и крестьяне, рабочие Полтаво-Брединских антрацитовых копей, служащие, обыватели; большинство – русские, но были также башкиры и казахи.
В занятых поселках народооармейцы уничтожали документацию по посевам, арестовывали коммунистов и продработников, одних судили и расстреливали, других отпускали – в значительной мере в зависимости от желания местного населения. Боевые действия велись в основном против продотрядов, отбитый хлеб и зерно шли на нужды армии, а также раздавались местному населению.
Повстанцы длительное время удерживали поселок Еленинский нынешнего Карталинского района, где была их база. 7 октября 1920 г. они разбили отряд Салтыкова в окрестностях пос. Могутовский, как сказано в источнике «из-за трусости коммунистов Могутовской ячейки, при первых выстрелах разбежавшихся». Однако отряд начальника Троицкой горуездной милиции С.С. Моисеева в ходе двухдневного штурма 13-14 октября 1920 г. вынудил повстанцев отступить из Еленинской. Приказом командира Троицкого участка от 1 ноября 1920 г. предписывалось брать заложников из «кулацкого элемента» поселков Анненского, Еленинского, Андреевского, Мариинского и членов семей повстанцев. В декабре 1920 г., уже после разгрома восстания, значительная часть заложников была расстреляна, в том числе брат командира повстанцев А.С. Макаров.
Осенью 1920 г. «Первая народная армия» распространила свою деятельность на станицы Брединскую, Великопетровскую, Варшавскую, Елизаветпольскую, Наследницкую, Полтавскую, Черниговскую, поселки Андреевский, Анненский, Атамановский, Еленинский, Княженский, Мариинский, Могутовский, Неплюевский, Париж. Согласно сводке губчека «к 21 октября главные силы бандитов из пос. Еленинский перешли в район пос. Марииновский и заняли аул Коломбаевский. В районе Бреды, Андреевского и Марииновского бандиты сосредоточили такие силы: отряд есаула Старжевского (160 сабель и 80 штыков), отряд Макарова (150 сабель и 100 штыков), отряд башкир. Всего до 430 сабель и 180 штыков». Маневрируя и уклоняясь от боя повстанцы занимали поочередно разные станицы. Население предоставляло повстанцам продовольствие, фураж, информацию и добровольцев, однако карательные меры удерживали его от открытых выступлений.
В сентябре 1920 г. в Брединской станице был убит командир карателей Михаил Любомирович Гербанов, именем которого в советские годы была названа одна из центральных улиц пос. Бреды. Серб по национальности, он с 1908 г. был членом Сербско-венгерской социал-демократической партии. Мобилизованный в 1914 г. Гербанов сдался в плен на русском фронте, после большевистского переворота стал членом этой партии. С сентября 1919 года служил следователем секретно-оперативного отдела Губчека, затем переведен в особый отдел. С апреля 1920 г. уполномоченный по предварительному следствию в Губчека: по обвинениям в спекуляции, службе у белых, хищениях, антисоветской агитации, саботаже, участии в деятельности подпольных организаций и шпионаже. С августа 1920 г. возглавлял работу Троицкого политбюро при горуездной милиции.
В сентябре 1920 г. Гербанов выехал в южные районы Челябинского уезда «для активизации работ по продразвертке, укреплению местной власти, выявлению дезертиров и сторонников повстанческих движений». В станице Наследницкой он арестовал 18 казаков, обвиненных укрывании хлеба от продразверстки, и повез арестованных для показательной расправы уездный центр, по дороге оказался в занятой восставшими станице Брединской, где и был зарублен одним из повстанцев.
После вытеснения «Первой народной армии» за пределы Джабык-Карагайского бора ее тактическое положение существенно ухудшилось, с наступлением холодов рядовой состав армии начал разбегаться. Штаб армии в составе 52 человек попытался прорваться обратно в Джабык-Карагайский бор. Уходивший от погони в течение пяти суток штабной отряд был настигнут 27 октября 1920 года отрядом Моисеева близ Анненского лесхоза. В короткой схватке было убито 6 повстанцев, захвачено 15, остальные скрылись. Командир восставших Е.С. Макаров скрывался до начала ноября, однако был выслежен и погиб в бою.
Зимой с 1920 на 1921 г. восстания против советской власти на юге Челябинской губернии временно приостановились – красные войска контролировали все поселки, а действовать в степи в зимний период без опоры на населенные пункты практически невозможно. Весной 1921 года вооруженная борьба возобновилась. К этому времени действия продотрядов, фактически изымавших у населения все зерно и муку, привели к началу масштабного голода в Зауральской степи.
В середине апреля 1921 г. командир 49-го дивизиона красной армии Охранюк со своими бойцами отказался участвовать в подавлении крестьянских выступлений и объявил о создании «Народно-революционной армии». Свою фамилию командир нового повстанческого объединения сменил на «Черский», и в историографии оно известно как «армия Охранюка-Черского». В воззваниях подчеркивалась верность повстанцев идеалам социализма, необходимость освободить Россию от ига коммунистов, объявить Всероссийский съезд Учредительного собрания и организовать Россию как президентскую федеративную республику.
Восставшие предприняли длительный рейд по Башкирии, занимали станицы, расстреливали некоторых коммунистов, захваченный на складах хлеб раздавали населению. 9 мая 1921 г. они заняли Преображенский завод. Здесь к Черскому присоединилась «дивизия» башкирских повстанцев во главе с Ф. Магасумовым и Х. Унасовым. Однако карательные войска окружили мятежников и в середине мая Черский повел армию на прорыв, на территорию Челябинской губернии.
24 мая повстанцы стремительной атакой захватили станицу Кизильскую, выбив оттуда 68-ю бригаду красных, и в течение 6 часов вели ожесточенный бой, удерживая станицу. На тот момент армия состояла из двух эскадронов во главе с Бердниковым и Комаровым – по 130 сабель, двух рот пехоты (200 штыков), пулеметной команды и других подразделений. Согласно сводкам губчека народоармейцы не грабили жителей, только забирали и частично раздавали населению хлеб со ссыппунктов.
Из Кизильской Черский вынужден был отступать в казахские степи. Повстанцы с арьергардными боями проследовали через поселки Обручевский, Полоцкий, Могутовский, станицы Варшавскую и Полтавскую. В ночь на 31 мая 1921 года повстанцы заняли станицу Наследницкую, 1 июня – поселок Адамовский, 3 июня были разбиты в бою у Адамовского и потеряли все пулеметы. Красными карателями было убито, по разным данным, от 500 до 1500 человек. Часть повстанцев – главным образом башкиры – вернулись в район Баймака. Сам Черский с небольшим отрядом сумел оторваться от преследования, 12 июня 1921 г. он занял город Темир в Казахстане, его дальнейшая судьба неизвестна.
К середине лета повстанческое движение на юге Челябинской губернии было окончательно разгромлено. К этому времени сельское хозяйство региона было фактически полностью разрушено продразверсткой. Осенью-зимой 1921 г. в степных станицах и поселках закончились запасы зерна, в том числе и семенного, население перешло на питание суррогатами. Были съедены все кошки, собаки, в ряде мест – крысы и мыши, люди ели лебеду, кору деревьев, солому, речной ил. Весной 1922 г. голод особенно усилился, на территории Челябинской губернии голодало почти 800 тыс. человек, из них половина – дети. В пищу употреблялись опилки, печеный конский навоз, начался каннибализм. В целом в Верхнеуральском уезде в 1922 году посевные площади уменьшились в 58 раз по сравнению с 1916 г., началась эпидемия тифа и холеры.
Летом 1922 г. обыденным явлением стало трупоедство. Умерших не успевали хоронить. Фиксировались случаи групповых нападений и убийства людей с целью употребления их в пищу. Только по официальным данным за 1921-1923 гг. от голода и эпидемий население Челябинской губернии сократилось на 200 тыс. человек.
О жизни и смерти российской деревни в условиях гражданской войны очень сильные стихи писал Сергей Есенин. В его поэме «Кобыльи корабли» есть строфы:
Если волк на звезду завыл,
Значит, небо тучами изглодано.
Рваные животы кобыл,
Черные паруса воронов.
Не просунет когтей лазурь
Из пургового кашля-смрада;
Облетает под ржанье бурь
Черепов златохвойный сад.
Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Веслами отрубленных рук
Вы гребетесь в страну грядущего.
<…>
Поле, поле, кого ты зовешь?
Или снится мне сон веселый –
Синей конницей скачет рожь,
Обгоняя леса и села?
Нет, не рожь! Скачет по полю стужа,
Окна выбиты, настежь двери.
Даже солнце мерзнет, как лужа,
Которую напрудил мерин.
Кто это? Русь моя, кто ты? Кто?
Чей черпак в снегов твоих накипь?
На дорогах голодным ртом
Сосут край зари собаки.
Именно голод окончательно подавил в 1922 г. политическую активность и социальный протест населения Зауральской степи, задушил повстанческое движение. Прошедшее через это, выжившее несмотря ни на что население постепенно утрачивало казачью самоидентификацию. Этому способствовала коллективизация, проводившаяся, в том числе силовыми методами, с 1929 года. Окончательно социокультурный облик степи изменила государственная программа освоения целины во второй половине 1950-х гг.
Литература
Абрамовский А.П., Панькин С.И. Гербанов (Грбанов) Михаил Любомирович // Челябинская область: Энциклопедия. Т. 1. Челябинск, 2003.
Апрелков А.В., Попов Л.А. Тургайский поход // Челябинская область: Энциклопедия. Т. 6.Челябинск, 2006.
Волков Е.В. Галкин Николай Александрович // Челябинская область: Энциклопедия. Т. 1. Челябинск, 2003.
Ганин А.В. Александр Ильич Дутов // Вопросы истории. 2005. № 9.
Зданович С.Я., Любчанская Т.В. Народы Южного Урала: история и культура. Челябинск, 2006.
Купцов И.В. Двадцать четвертая стрелковая дивизия // Челябинская область: Энциклопедия. Т. 2.Челябинск, 2004.
Купцов И.В. Одиннадцатый яицкий армейский корпус // Челябинская область: Энциклопедия. . Т. 4.Челябинск, 2005.
Рыбалко А.А. Традиционная архитектура оренбургских казаков (вторая половина XIX – начало XX века). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Челябинск, 2007.
Рыбалко А.А., Новикова О.В. Этнокультурная и политическая история Южного Зауралья в эпоху средневековья и в Новое время // Аркаим. По страницам древней истории Южного Урала. Челябинск, 2004.
Рассказ из серии «Зауральская степь».
____________________________________________________________________
© Copyright: Федор Петров, 2009
http://www.proza.ru/2009/06/18/1058
(112)
